Лечебница "Sacro Vacío"

[melacholic-mad]

— Давайте попробуем ещё раз, Базиль... Просто повторите уверенней: "Подводного города Santa-Muerte не существует".
— Не существует...
— Полностью, Базиль. Произнесите это полностью.

Плохо выбритый и усталый Базиль Мышовски, бывший натуралист и капитан дальнего плавания, сидит, скрючившись в неествественной позе, на кушетке. Напротив него в кресле сидит средних лет еврейка в больничном халате, внимательно и упрямо глядит ему в глаза. Базиль часто моргает, отворачивается, поджимая под себя ноги, и кусает нижнюю губу.

— Послушайте... - наконец с трудом произносит он, - Я учёный, я материалист... Я знаю, о чём говорю. Я видел город вот этими глазами, - он понимает дрожащие пальцы к лицу, - трогал его жителей этими руками и даже обонял их своими собственными ноздрями! Я не буду врать, я видел то, что видел. Вы же врач, и вы понимаете, что я не отрекусь от своих ощущений.

Женщина долго смотрит долго смотрит на его лицо, волосы, руки. Затем откладывает перо и бумагу, и её лицо смягчает лёгкая улыбка.
— Хорошо. Поговорим об этом потом. Может, расскажете, чем вы занимались до вашего путешествия?
— По профессии я ботаник. Интересовался разнообразием цветковых растений средиземоморского побережья, - глаза господина Мышовски совсем потухли, и в голосе звучало безразличие, - а вы?
— Что — я? - не сразу понимает врач.
— А вас когда-либо интересовали растения?
Жещина искренне усмехается:
— Нет. Я — нет. Я не очень люблю цветы. Честно говоря, от ботаники я далека.
— А как насчёт зоологии? - вдруг оживился Базиль.
— Почему вы спросили? - лицо врача сразу стало серьёзным.
— Потому что... Потому что мне нужно проконсультироваться с кем-то из специалистов.
— Насчёт чего?
— Насчёт того, что я увидел перед тем, как утонуть.
«Поймите же наконец, Базиль, вы не...» - вертится на языке у женщины, но она вовремя берёт себя в руки и слушает дальше.
— ...Так вот, мне встретились там странные существа, на вид человекоподобные, но в то же время не похожие ни на что. Я могу сказать точно, что они могут слышать звуки на большой глубине и даже различать мелодии. Они, знаете, цепляются за днища лодок и кораблей своими желтыми острыми пальцами, и так путешествуют, слушая песни моряков. Это очень красивые существа, и у них потрясающие подводные города... Ах, да, простите, я и забыл, что вы мне не верите... Но раз уж на то пошло, я скажу вам. Они мне оставили на память маленький подарок.

Врач, закончив записывать бред капитана Мышовски, когда-то натуралиста, а теперь — шизофреника, удивлённо поднимает глаза.
— Показать? - смотрит на неё Базиль и заговорщицки улыбается.
Ей не остаётся ничего, кроме как кивнуть.

Медленно снимая больничную рубашку, Базиль нервно хихикает и неясно шепчет. «Вас ведь не смутит, что я голый, хе-хе» - произносит он сдавленным голосом, путаясь в рукавах.

Глазам Фейги Б., врачу-психиатру, предстаёт леденящее душу зрелище: на боку, по длине всего туловища Базиля Мышовски, имеются четыре красных полоски-ссадины, какие могли остатьтся от чьей-то сильной и цепкой руки. Отогнав появившуюся в воображении страшную картину, Фейга думает, что в давке во время крушения кто-то действительно мог поцарапать капитана. К сожалению, на сегодня сеанс подходит к концу — а ведь она должна ещё столько узнать...

***
«Б. Мышовски. Две недели после крушения "Desengaño", симптомы: шизофренический бред, синдром Котара. Утверждает, что на дне моря встретил разумных человекоподобных существ; считает себя утонувшим. Диагноз: не определён; предположительно, не излечим...»