В 33 километрах от городка Santa-Muerte было море.
Базиль Мышовски без движения сидел на волнорезе у самой кромки воды, когда Фейга подбежала к нему.
— Базиль! Я обыскалась тебя по всему городу! Ты всё время был здесь? Ты помнишь, нам ведь сегодня на поезд.
— На поезд?.. – переспросил он, не отрывая глаз от горизонта.
— Да, Базиль. Сегодня мы уезжаем домой.
— Домой… - прошелестел голос бывшего натуралиста, и брови его страдальчески поднялись вверх.
Фейга вздохнула, посмотрев на мужа, и тоже обратила взгляд к морю.
— Расскажи мне, Базиль. Что ты видишь, когда смотришь туда? – тихо спросила она.
more — Я… я много чего вижу. Море… Когда смотришь на него вот так, издали и поверх воды, когда перед тобою весь горизонт, этот закат, коралловые небеса, чайки, далёкие рыбацкие лодки – оно прекрасно. Оно настолько прекрасно, что у меня иногда проступают слёзы и щемит в сердце. Я очень люблю смотреть на волны, на меняющееся настроение моря. Но что бы я отдал за то, чтобы видеть только это! Я побывал и под водой, Фейга, и я знаю, что у моря нет настроения. Это абсолютно равнодушная стихия, прозрачная на много метров вглубь. В ней затонули тысячи тысяч разных идей, она поглотила их все. И всё-таки морю всегда всё равно. Под этими волнами спокойно и гладко, не тепло, но и не холодно, не темно, но и света там мало… Казалось бы, там нет ничего. Только у каждого моря есть своё дно. И вот на дне, Фейга – знаешь, что? Ну, кроме обломков затонувших кораблей, разного мусора, бутылочных осколков, хрупких скелетиков рыб… Там страх. Там темно, словно это даже не наша планета, давление сотен тонн воды, и безумно страшно. Кажется, что даже вода у самого дна сделана из страха…
Базиль вздрогнул и замолчал. Фейга Мышовски (в девичестве Б.), его жена и врач, напряжённо всматривалась в его растерянное лицо.
— Так зачем же, - почти неслышно проговорила она, - ты, зная всё это, каждый раз опять возвращаешься сюда? Как ты можешь смотреть в эту бездну?
Базиль усмехнулся
— Если каждый раз вспоминать о его глубинах и тех, кто живёт на дне, конечно, можно и умом тронуться. Но если абстрагироваться от этих воспоминаний и думать о них, как о чём-то, что я просто давным-давно где-то читал, то море – самое прекрасное, что есть на этом свете. К тому же, я слишком долго смотрел на бездну, Фейга. И после того, как она посмотрела на меня, я уже не могу сюда не приходить.