The Original™ Обычный Сумасшедший
В Santa-Muerte даже осенью очень тёплые ночи.
В одну из таких ночей я решил прогуляться по морскому берегу. Синьор Оливарес, правда, целый вечер отговаривал меня от этой прогулки: мол, в такие спокойные ночи там можно ненароком встретить las Setas и тронуться умом. Пообещав ему, что буду предельно осторожен, я направился к морю.
читать дальшеНочь действительно была на удивление спокойной. Неполная луна выкладывала на гладкой поверхности воды мозаику из бледно-золотого света. А на глубине, вдали от берега мерцали какие-то мелкие флуоресцирующие животные.
Лунная дорога подернулась рябью: от берега отплывала лодочка. В старой деревянной лодке с облезлыми зелеными бортами сидели двое, и их нельзя было не узнать.
Базиль Мышовски был на вёслах; лицо его можно было назвать счастливым и безмятежным. Он вполголоса напевал какую-то песенку. Напротив него сидела сеньорита Калавера в своём домашнем черном платье. Но незамысловатый наряд вовсе не портил её, в темноте её кожа – бледно-золотистая, точь-в-точь как луна – невольно притягивала взгляд любого случайного ночного прохожего. Лицо её, как и всегда, не несло на себе отпечатков каких-либо эмоций – красота, запечатлённая на холсте художника-статика.
Базиль, доплыв до светящегося подводного пятна, остановился и довольно огляделся по сторонам, а затем поднял глаза на свою спутницу.
- Разве это не прекрасно, Даниэла?
Калавера вздрогнула.
- Да, милый, мне так приятно от того, что ты радуешься…
- А ты сама? Взгляни! Какое тихое, божественное море! Неужели тебя это совсем не радует?
- Нет, Базиль, я ведь уже сто раз говорила… - слегка раздраженно ответила она, - Я с ранних лет живу рядом со стихией, и поэтому она меня уже не впечатляет. Да и потребность в этих ночных романтических прогулках в лодках у меня куда меньше, чем у тебя!
Смущенный Мышовски рассеянно поболтал рукою в воде.
- Но ведь… Мы только третий раз с тобой вот так гуляем… И то, не очень далеко от берега, всё-таки твоя морская болезнь… - Базиль говорил, глядя на свою ладонь, в которой остался маленький рачок, - В следующий раз мы можем поплыть к острову, хочешь?
- Нет. Ты, кажется, не понял. Не надо следующих разов, ладно? Мне не комфортно здесь, с тобой.
- Именно здесь или именно со мной? – насторожился Мышовски, пристально вглядываясь в её лицо, пытаясь уловить хоть легкое отражение того, что она на самом деле чувствовала.
Еще чуть дальше от берега, посредине лунной дорожки, что-то с плеском колыхнулось в воде. В лодке мигом запахло тревогой. Чтобы снять напряженность, Калавера, поправив шаль на плечах, сказала:
- Тебе нет повода беспокоиться, Базиль. Что бы ты ни думал – я никогда тебя не оставлю.
И сказала она это так нежно и честно, что её спутник тут же снова расплылся в улыбке и бросился к ней, чтобы заключить её в объятия:
- Даниэла, как же сильно я люблю тебя!
Плеск. Покачивающаяся лодка и большие круги, расходящиеся по воде. Калавера – видимо, от внезапности – увернулась от таких искренних проявлений чувств, а Мышовски, споткнувшись о борт, полетел в воду.
Но тут же на поверхности показывается голова бывшего натуралиста, изрядно, впрочем, напуганного.
- Даниэла! Скорее вытягивай меня – говорит он, нелепо шлепая по воде руками.
- Ты что, не умеешь плавать? – любопытно округляет глаза она.
- Не умею! Если б умел, не затонул бы тогда на «Desengaño»! Скорее, помоги мне!
- Не может быть, чтобы ты не умел плавать… - задумчиво говорит Калавера, глядя на искрящиеся в лунном свете брызги, создаваемые паникой Базиля.
- Даниэла!!! Немедленно... немедленно вытяни меня из воды! – Мышовски уже начинает захлебываться и кричит, в ужасе исказив лицо. Он пытается ухватиться за мокрый бортик качающейся лодки…
- Послушай, надо было давно тебе сказать. Я устала притворяться, что люблю ботанику, эсперанто и море. И хватит тебе уже за меня, погибшую женщину, держаться, есть много других людей… Я больше не могу так. Ты должен выплыть сам.
- Да ты в своём уме?! – кричит что есть мочи Базиль, - Мне сейчас не до этого, я сейчас утону, понимаешь? Давай раз… - лодка качнулась, одна рука слетела с бортика, и солёная вода попала ему в горло, - Давай разберемся с этим, когда я смогу дышать, ладно? Ну же, Даниэла, руку!
- Ты сможешь выплыть, милый, сможешь и без моей помощи. Как прошлый раз, - спокойно произносит она и резко сбрасывает руки своего спутника с краешка лодки. На секунду он уходит под воду, но тут же выныривает.
- В прошлый раз… - пытается он сказать, борясь с водой, которая заливает глаза, нос и рот, - В прошлый раз я не выплыл, черт побери! Меня вынесли эти морские существа, как их… И то, только наполовину. Половина моей души покоится на этом дне,– уже спокойнее продолжал Мышовски, нащупав весло и ухватившись за него, - Если ты сейчас мне не поможешь, следующего раза не будет! Просто подай мне руку…
Зловещий плеск снова повторяется, уже ближе к лодке, и на лице Базиля появляется неописуемый страх.
-Боже! Даниэла! Они опять здесь… Las Setas! – бормочет он, как-то резко уходя под воду и затем столь же резко появляясь на поверхности, - Помоги мне!
- Всё будет хорошо, Базиль. Всё будет хорошо…
Заворожено, словно в раздумьях, Даниэла глядит на то, как барахтается в воде её последний любовник, издавая нечленораздельные звуки и постепенно уходя ко дну. Это длится около десяти минут, а потом море, поглотив новую жертву, снова успокаивается, становится гладким и безразличным. И посреди этого страшного спокойствия – лодка, в которой восседает она, прекрасная сеньорита Калавера, поющая песни на эсперанто, с красными Мальборо и нежными цветами в волосах, не мужчина, не женщина, не блядь и не просто, femme fatale, огонь в камне, навеки застывшая снаружи и – теперь уже точно – изнутри.
В одну из таких ночей я решил прогуляться по морскому берегу. Синьор Оливарес, правда, целый вечер отговаривал меня от этой прогулки: мол, в такие спокойные ночи там можно ненароком встретить las Setas и тронуться умом. Пообещав ему, что буду предельно осторожен, я направился к морю.
читать дальшеНочь действительно была на удивление спокойной. Неполная луна выкладывала на гладкой поверхности воды мозаику из бледно-золотого света. А на глубине, вдали от берега мерцали какие-то мелкие флуоресцирующие животные.
Лунная дорога подернулась рябью: от берега отплывала лодочка. В старой деревянной лодке с облезлыми зелеными бортами сидели двое, и их нельзя было не узнать.
Базиль Мышовски был на вёслах; лицо его можно было назвать счастливым и безмятежным. Он вполголоса напевал какую-то песенку. Напротив него сидела сеньорита Калавера в своём домашнем черном платье. Но незамысловатый наряд вовсе не портил её, в темноте её кожа – бледно-золотистая, точь-в-точь как луна – невольно притягивала взгляд любого случайного ночного прохожего. Лицо её, как и всегда, не несло на себе отпечатков каких-либо эмоций – красота, запечатлённая на холсте художника-статика.
Базиль, доплыв до светящегося подводного пятна, остановился и довольно огляделся по сторонам, а затем поднял глаза на свою спутницу.
- Разве это не прекрасно, Даниэла?
Калавера вздрогнула.
- Да, милый, мне так приятно от того, что ты радуешься…
- А ты сама? Взгляни! Какое тихое, божественное море! Неужели тебя это совсем не радует?
- Нет, Базиль, я ведь уже сто раз говорила… - слегка раздраженно ответила она, - Я с ранних лет живу рядом со стихией, и поэтому она меня уже не впечатляет. Да и потребность в этих ночных романтических прогулках в лодках у меня куда меньше, чем у тебя!
Смущенный Мышовски рассеянно поболтал рукою в воде.
- Но ведь… Мы только третий раз с тобой вот так гуляем… И то, не очень далеко от берега, всё-таки твоя морская болезнь… - Базиль говорил, глядя на свою ладонь, в которой остался маленький рачок, - В следующий раз мы можем поплыть к острову, хочешь?
- Нет. Ты, кажется, не понял. Не надо следующих разов, ладно? Мне не комфортно здесь, с тобой.
- Именно здесь или именно со мной? – насторожился Мышовски, пристально вглядываясь в её лицо, пытаясь уловить хоть легкое отражение того, что она на самом деле чувствовала.
Еще чуть дальше от берега, посредине лунной дорожки, что-то с плеском колыхнулось в воде. В лодке мигом запахло тревогой. Чтобы снять напряженность, Калавера, поправив шаль на плечах, сказала:
- Тебе нет повода беспокоиться, Базиль. Что бы ты ни думал – я никогда тебя не оставлю.
И сказала она это так нежно и честно, что её спутник тут же снова расплылся в улыбке и бросился к ней, чтобы заключить её в объятия:
- Даниэла, как же сильно я люблю тебя!
Плеск. Покачивающаяся лодка и большие круги, расходящиеся по воде. Калавера – видимо, от внезапности – увернулась от таких искренних проявлений чувств, а Мышовски, споткнувшись о борт, полетел в воду.
Но тут же на поверхности показывается голова бывшего натуралиста, изрядно, впрочем, напуганного.
- Даниэла! Скорее вытягивай меня – говорит он, нелепо шлепая по воде руками.
- Ты что, не умеешь плавать? – любопытно округляет глаза она.
- Не умею! Если б умел, не затонул бы тогда на «Desengaño»! Скорее, помоги мне!
- Не может быть, чтобы ты не умел плавать… - задумчиво говорит Калавера, глядя на искрящиеся в лунном свете брызги, создаваемые паникой Базиля.
- Даниэла!!! Немедленно... немедленно вытяни меня из воды! – Мышовски уже начинает захлебываться и кричит, в ужасе исказив лицо. Он пытается ухватиться за мокрый бортик качающейся лодки…
- Послушай, надо было давно тебе сказать. Я устала притворяться, что люблю ботанику, эсперанто и море. И хватит тебе уже за меня, погибшую женщину, держаться, есть много других людей… Я больше не могу так. Ты должен выплыть сам.
- Да ты в своём уме?! – кричит что есть мочи Базиль, - Мне сейчас не до этого, я сейчас утону, понимаешь? Давай раз… - лодка качнулась, одна рука слетела с бортика, и солёная вода попала ему в горло, - Давай разберемся с этим, когда я смогу дышать, ладно? Ну же, Даниэла, руку!
- Ты сможешь выплыть, милый, сможешь и без моей помощи. Как прошлый раз, - спокойно произносит она и резко сбрасывает руки своего спутника с краешка лодки. На секунду он уходит под воду, но тут же выныривает.
- В прошлый раз… - пытается он сказать, борясь с водой, которая заливает глаза, нос и рот, - В прошлый раз я не выплыл, черт побери! Меня вынесли эти морские существа, как их… И то, только наполовину. Половина моей души покоится на этом дне,– уже спокойнее продолжал Мышовски, нащупав весло и ухватившись за него, - Если ты сейчас мне не поможешь, следующего раза не будет! Просто подай мне руку…
Зловещий плеск снова повторяется, уже ближе к лодке, и на лице Базиля появляется неописуемый страх.
-Боже! Даниэла! Они опять здесь… Las Setas! – бормочет он, как-то резко уходя под воду и затем столь же резко появляясь на поверхности, - Помоги мне!
- Всё будет хорошо, Базиль. Всё будет хорошо…
Заворожено, словно в раздумьях, Даниэла глядит на то, как барахтается в воде её последний любовник, издавая нечленораздельные звуки и постепенно уходя ко дну. Это длится около десяти минут, а потом море, поглотив новую жертву, снова успокаивается, становится гладким и безразличным. И посреди этого страшного спокойствия – лодка, в которой восседает она, прекрасная сеньорита Калавера, поющая песни на эсперанто, с красными Мальборо и нежными цветами в волосах, не мужчина, не женщина, не блядь и не просто, femme fatale, огонь в камне, навеки застывшая снаружи и – теперь уже точно – изнутри.
@темы: проза(к), tristaj kantoj en Esperanto
-
-
06.11.2011 в 23:55читать дальше
-
-
07.11.2011 в 01:28очень жутко.
если честно, я слегка не такого ожидала. Это слишком для историй Санта-Муэрте.
только, мне кажется, в предпоследней строчке матерное слово портит стилистику.
ну, мне тоже так показалось.
Но это уже - дело автора, в таком биче по мозгам тоже есть своя соль.
-
-
07.11.2011 в 01:31-
-
07.11.2011 в 01:39Ребят! Это история о трёх персональных трагедиях, о леденящих душу ужасах, которые есть в каждом из нас, которые работают против нас и без которых нас бы не было вовсе...
блин, что-то я налил слишком много пафоса >_<
-
-
07.11.2011 в 01:44-
-
07.11.2011 в 01:51А не б**дью всё началось, и не б**дью же всё должно закончиться — www.diary.ru/~melacholic-mad/p121891892.htm
-
-
07.11.2011 в 01:53супротив сюжетного поворота и деталей новеллы - ничего не имею
читать дальше
-
-
07.11.2011 в 01:56-
-
07.11.2011 в 02:06я помню, чем оно начиналось. Но начиналось оно.. весело, что ли. Безумно, невероятно, трагично, но как-то искрило всё.
а завершилось страшно. Черно, безисходно и страшно.
я не говорю, что это неверно или некрасиво, просто - черт, почему оно как в жизни, а не как в Санта-Муэрте?
-
-
07.11.2011 в 02:08-
-
07.11.2011 в 02:09это читать дальше?
Всё, мне пора спать.
-
-
07.11.2011 в 02:13Знаешь, я вот сейчас думаю, и не знаю, выживет ли сама Калавера, потому что есть варианты... Фейга вроде как всё, к las Setas отправилась, Базиль вроде тоже...
Вспоминается голос Самойлова "...никто не выжил..."
-
-
07.11.2011 в 02:22Да, очень жутко, но настоящее, совсем литературно. Вы оба писали?
Но закончилось всё по-другому, я считаю (вариант концовки же). Другой параллельный мир. На худой конец, сам рассказчик чё делал-то?!
-
-
07.11.2011 в 02:25Mare bella donna,
Che un bel canzone,
Sai che ti amo sempre amo
Donna bella mare.
Credere cantare
Dammi il momento
Che mi piace piu'.
читать дальше
-
-
07.11.2011 в 02:26да, ты прав. просто оно очень тяжело воспринялось.
Знаешь, я вот сейчас думаю, и не знаю, выживет ли сама Калавера, потому что есть варианты... Фейга вроде как всё, к las Setas отправилась, Базиль вроде тоже...
Вспоминается голос Самойлова "...никто не выжил..."
наверное, было бы правильно, чтоб она оказалась там же.
Хотя, с тем, что она навеки застывшая снаружи и – теперь уже точно – изнутри., она уже там.
-
-
07.11.2011 в 02:27А сам рассказчик кирпичи откладывал...
-
-
07.11.2011 в 02:28-
-
07.11.2011 в 21:25А "Uno Momento" — это класс! разбавило этот мрачняк)))
Твайна, Это слишком для историй Санта-Муэрте. - это лишь возможный вариант... Скорее всего, я его оставлю, так как конец получился довольно сильный — и его легко увязать с предыдущими событиями (которые пишутся)
а завершилось страшно. Черно, безисходно и страшно. - ты же знаешь меня, я не могу писать оторвано от жизни.
Хотя, с тем, что она навеки застывшая снаружи и – теперь уже точно – изнутри., она уже там. - у меня от осознания того, что я сделал с таким классным персонажем, волосы на голове шевелятся от ужаса. Но всё-таки ты права.
Блюм, На худой конец, сам рассказчик чё делал-то?! - правильно Птица написал: кирпичи от откладывал...
Но закончилось всё по-другому, я считаю (вариант концовки же) - с тебя другой вариант!! И без отговорок!
Птица_В_Полете, Знаешь, я вот сейчас думаю, и не знаю, выживет ли сама Калавера - выживет. Такие всех переживают...
-
-
07.11.2011 в 21:26Что может быть лучше, чем когда твоя почеркушка вызывает бурную дискуссию?)
-
-
07.11.2011 в 21:29так как конец получился довольно сильный — и его легко увязать с предыдущими событиями (которые пишутся)
1. сильный - правда.
2. пишутся
у меня от осознания того, что я сделал с таким классным персонажем, волосы на голове шевелятся от ужаса. Но всё-таки ты права.
иногда мне кажется, что если логически отталкиватся от твоего предыдущего ответа ( я не могу писать оторвано от жизни), она сама справилась.
Они у тебя настолько живые, что я воспринимаю их отдельно от тебя, прости.
-
-
07.11.2011 в 21:35А не могу писать оторвано от жизни — это значит, что я пишу то, что чувствую. Не то что происходит снаружи, а то, что у меня внутри. Понятное дело, что конец мрачноват вышел...
-
-
07.11.2011 в 21:37Но для меня моя дорогая сеньорита теперь приняла фунцию такую же, как и для Базиля — море.
Не смотря на все пережитые в нем ужасы неимоверно манит?
А не могу писать оторвано от жизни — это значит, что я пишу то, что чувствую. Не то что происходит снаружи, а то, что у меня внутри. Понятное дело, что конец мрачноват вышел...
понял.
-
-
15.12.2011 в 03:08